Боевая единица - Страница 46

Выпустив Мишу из самодельной клеточки, сооруженной из проволоки, Чапай разложил перед ним вечерний рацион, выделив по крохе от каждого из принесенных блюд. Ручной мышонок давно привык к человеку и даже не думал о попытках побега из столь благодатного места, где сытно и разнообразно кормят три раза в день. За месяц содружества с человеком он поправился настолько, что брюшко уже начинало мешать ходить. Брезгливо обнюхав микроскопический кусочек мяса, он отвернул нос в сторону, начав трапезу с пшенной каши. Съев почти половину предложенной ему порции, зверек внезапно отступил назад, завалился на бок, задергал лапками и резко затих, блестя стекленеющими глазками.

Чапай не стал искать причины преждевременной смерти несчастного грызуна. Он постоянно ожидал от окружающих подвоха, вот и сейчас без всякого волнения осознал, что его действительно хотели отравить, и мышонок умер вовсе не из-за приступа аппендицита. Обычный человек впал бы после случившегося в ступор или же принялся колотить кулаками по двери, вызывая охрану, – но Бровкина трудновато было назвать обычным человеком. Всякое решение он принимал мгновенно или почти мгновенно, не терзая себя мучительными раздумьями, правильно это или неправильно, и можно ли поступить как-то иначе.

Бровкин решил сбежать.

Он не стал хвалить себя за предусмотрительность – ведь подготовка к побегу началась несколько месяцев назад, план был почти совершенен, за исключением нескольких моментов. Но времени на их отработку не было. Чапай не доверял всему человечеству вообще, и охране в частности, и был стопроцентно уверен, что если при сборе грязной посуды обнаружится, что он живой, с ним поступят нехорошо. Скорее всего, попросту прикончат подручными средствами, не мудря с ядами. Значит, времени осталось немного, следует поторопиться.

Пройдясь по камере, он собрал все вещи, необходимые для побега, в частности: катушку ниток, коробку с дрессированными тараканами, два рулона туалетной бумаги, добротно заточенный супинатор и гимнастическую гирю весом тридцать два килограмма. Передвинув столик к боковой стене, он, взобравшись на него, снял пластиковую заглушку, скрывавшую панель, от которой по камере расходились электрические провода.

Убедившись, что здесь все осталось без изменений, Чапай достал из коробки здоровенного таракана с рыжеватой подпалиной на спинке. Кличка насекомого была логичной – Чубайс. Тот, давно привыкнув к человеческим рукам, вел себя индифферентно, лишь шевелением усов показывая, что жив. Рыцарь нацепил на него крошечный хомутик, для надежности зафиксировал его ниткой, далее прицепил простое проволочное приспособление, похожее на якорек с подвижными лапами. Продев в ушко двойную нить, он запустил Чубайса в трубчатый ход, скрывавший главный кабель.

Чапай не был суеверным, но все же подсознательно надеялся, что таракан с подобной кличкой не растеряется в мире электричества и, достигнув пересечения кабеля с линией питания дверей, выполнит свою задачу с первой попытки. Если не получится, у него еще оставались Абрам и Католик, так что, как и в спорте, у него есть три попытки.

Сдвоенная нитка, которую влачило насекомое, монотонно уходила в стену. Как только скрылся узелок, завязанный на строго вымеренном расстоянии, Чапай перехватил его пальцами. Чубайс не возмутился на столь резкую остановку, он давно привык к подобным фокусам хозяина камеры и, упираясь лапками, рванул вперед, освободившись от соскочившего якорька. Рыцарь осторожно потащил его к себе и, почувствовав уверенный зацеп, остановился. Нитка была слабая, при натяжении неминуемо порвется.

Бровкин привязал к одному концу шнур, оторванный от маленького телевизора, на нем, вымеряв то же расстояние, закрепил крючок, сделанный из проволоки, отломанной от сетки койки. Ухватив другой конец нитки, он плавно потянул ее на себя, следя, чтобы провод уходил в стену без перекосов. Доведя крючок на нужное расстояние, он стал елозить то шнуром, то ниткой, пока не зацепился.

План Чапая основывался на знании технологии прокладки проводов в подобных старинных сооружениях Ордена. Он дважды наблюдал этот процесс и знал, что при этом получается изрядная слабина. Вот и сейчас, потянув на себя шнур, он вытащил петлю провода, шедшую к электрическому замку его двери. Открыть ее можно было только с центрального пульта, перед этим охранник должен связаться с дежурным по тюремной связи, четко объяснив цель подобного действия. Однако, имея доступ к проводам, такое разрешение можно было не спрашивать.

Чапай доступ получил.

Дальше оставался сущий пустяк – с помощью заточенного супинатора рыцарь снял изоляцию на двух участках, прикрутил к ним провода от того же телевизионного шнура, после чего протянул его до единственной камерной розетки. Дверь загудела – замок сработал. Теперь следовало действовать быстро – Чапай не исключал, что где-то на пульте загорелся тревожный огонек. На фоне других сигналов, естественных при разносе пищи, на него могут не обратить внимания, а могут и обратить. Задерживаться не стоило.

Подхватив гирю и туалетную бумагу, Чапай открыл дверь, выглянул в коридор. Убедившись, что все чисто, выдернул шнур из розетки, вышел, закрыл камеру уже снаружи. Первый этап плана был завершен – он выбрался за пределы своего маленького мирка. Однако до успешного окончания побега было еще очень далеко.

Все только начиналось.

Снегов только вчера отпраздновал пятидесятилетие и не хотел, чтобы этот день рождения был последним в его жизни. А посему, собрав нехитрые дорожные пожитки, он, попрощавшись с женой и детьми, отправился ложиться на дно, мотивируя свой отъезд важной деловой поездкой. Супруга ничего не знала про его работу – она была обычным человеком, да и сошлись они в зрелом возрасте. В общем, Снегову приходилось жить двойной жизнью. В первой он был одним из региональных координаторов Ордена, во второй ему приходилось выдавать себя за дельца средней руки. К счастью, с женой ему повезло – она нечасто задавала лишние вопросы, да и в других отношениях была идеальной спутницей жизни. Хлопок двери заставил екнуть сердце – ему на миг стало страшно за оставляемую семью.